|
В первый раз Дэвид Копперфилд увидел Клаудию Шиффер на собственном шоу: он, выступая в Берлине, бездумно вызвал даму из толпы, а ею совсем случаем оказалась самая удачная супермодель с мировой славой — редкостная фортуна!
Меж юными пробежала искорка, которую многие именуют любовью с первого взора, и уже через пару месяцев Дэвид сделал девице предложение.
Таковой превосходный сценарий родился в голове Венди Лейстер, директора по пиару и сразу совладелицы маркетингового агентства, занимающегося разработкой стиля Копперфилда.
Как в рейтингах его популярности наметился спад, предприимчивая Венди предложила беспроигрышный ход: у самого таинственного мужчины планетки должен быть роман с самой прекрасной дамой, как передает
Тем паче брюнету Дэвиду очень подойдет блондиночка.
Агенты заключили с пиар-службой супермодели договор: Дэвид будет выплачивать модели по 250 тыщ баксов раз в год, если она согласится играть роль его жены. Клаудии по договору воспрещалось показываться на людях с любым другим мужиком.
Зато в качестве приза к договору она часто получала от Дэвида подарки, которые необходимо было светить в прессе.
Детство Додика
Когда Ребекка увидела по ТВ собственного ненаглядного сорокалетнего отпрыска, которого все эти годы она сберегала как зеницу ока, рядом с женщиной, сердечко дамы сжалось. Она подразумевала, что такое в какой-то момент может произойти, но… Столько лет отдано ему одному, а здесь возникает та, которая наверное отберет его.
Небольшой Дэвид Сет Коткин родился 16 января 1956 года. Он стал единственным ребенком в семье благонравных евреев.
Додик — так нежно называли будущую знаменитость домашние — фактически не дружил со сверстниками.
Он рос замкнутым и замкнутым мальчуганом, собственных одноклассников и презирал и страшился сразу. Вкупе с этим всяческие комплексы породили в нем недюжинную амбициозность: Додик знал наверное, что просто должен прославиться хоть каким методом, чтоб утереть носы всем тем, кто так игнорировал его.
Марафон длиною в жизнь
— ДЭЙВ, привет, — в голосе Клаудии, когда та разбудила Копперфилда рано с утра, слышались истеричные ноты. Удивительно, она была ангажирована на завтрашний вечер на превосходный концерт, куда должна была идти вкупе с колдуном, и созваниваться ранее момента они не собирались. — Ты спишь? — Клаудиа фактически сорвалась на вопль, но здесь же взяла себя в руки. Немедля вставай, я для тебя говорю. У тебя есть свежайший номер «Пари-матч»? Так открой его на середине.
Резвее! Видишь? Ты сгубил мою карьеру! Ты разладил мое имя! Из-за тебя, фокусник-обманщик, все, что я сделала ранее, летит псу под хвост!
Я созидать не желаю больше ни тебя, ни твоих агентов. Отдай приказ им убраться. А я пришлю к для тебя собственных адвокатов!
Дэвид потер глаза руками и уставился на обозначенные мисс Шиффер странички. На газетном развороте отменно и крупно был написан текст договора — контракта меж Клаудией и Дэвидом об их псевдоромане.
Юристы Копперфилда, естественно, подали в трибунал на «Пари-матч» и выплатили Клаудии внушительную сумму за молчание, но всем стало ясно, что все кончено. Звездный час прошел, и все искусственное так либо по другому стало приметно.
А чего-чего, а искусственного у Дэвида было много — начиная от волшебства и заканчивая загаром.
Нынешний денек Копперфилда расписан по минуткам: утром он пьет крепкий кофе в библиотеке.
Позднее встречает стилиста — раз в две недели Дэвид с параноидальной пунктуальностью закрашивает появляющиеся седоватые волосы. Во 2-ой половине денька посещает свой Музей магии.
Вечер же для величавого колдуна и волшебника всегда завершается идиентично: он остается один, набирает знакомый номер и улыбается, услышав знакомые ноты: «Привет, Додик, сынок!» — и в мелких подробностях и деталях ведает, как прошел его денек.
|
В первый раз Дэвид Копперфилд увидел Клаудию Шиффер на собственном шоу: он, выступая в Берлине, бездумно вызвал даму из толпы, а ею совсем случаем оказалась самая удачная супермодель с мировой славой — редкостная фортуна!