Сейчас интернет-зависимостью мучается каждый 2-ой гость Сети. Психологи считают ее психологическим болезнью, более небезопасным, чем алкоголизм и наркомания.
Но профессионалов, помогающих от него избавиться, на постсоветском пространстве не много – всего несколько человек. Это при том, что число «интернет-больных» вырастает в геометрической прогрессии.
Новые известия приводят откровения 1-го из безвыходно запутавшихся в Сети, которому на неделю пришлось расстаться с электрическим товарищем: «В 1-ый денек чего-то не хватает, но еще терпимо. Нехорошее настроение можно списать на погоду. Раздражительность – на бессонную ночь.
2-ой денек принес потребность в свежайшей инфы, которую еще можно утолить просмотром телека. Остается время на чтение пришедшей в прошлые недели корреспонденции. Можно, не торопясь, на нее ответить. На 3-ий денек самочувствие усугубляется, появляется острая необходимость услышать аськино «О-О» (имеется в виду стандартный звук программки ICQ, раздающийся при получении нового сообщения. – «НИ»).
Стрелка барометра настроения мечется меж штормом и ураганом. Денек 4-ый – пик кризиса. По квартире летают бумаги, книжки, компакт-диски и куча иной дребедени. Завышенный до максимума физический тонус просит незамедлительной разрядки. Денек 5-ый – началась глубочайшая апатия, которая длилась до момента возвращения в Сеть».
По словам докторов, мигание монитора вызывает нарушения зрения, понижение аппетита. Привычка взбадриваться кофе либо чаем расстраивает желудочно-кишечную систему. Пребывание в замкнутом и пронизанном электрическими полями помещении ведет к расстройству иммунитета. Затекающие ноги, приученные к одной позе раба на галерах плечи, кисти, шейка провоцируют мигрени, нарушения опорно-двигательной системы, задачи с сердечком, сосудами и мочеполовой системой.
Но это, как отмечает издание, цветы. Ягодки вызревают в психике. «До этого времени в Рф интернет-зависимость рассматривается как одна из форм азартного поведения, – поведал психоаналитик и нарколог Владимир Есаулов. – Но, вне сомнения, это определение сейчас должно быть пересмотрено.
На подходе другая черта интернет-зависимости, которой мучается половина юзеров Сети, – конкретно как психологической заболевания. При этом приобретшей нрав эпидемии. Но профессионалов, способных посодействовать подхватившим этот вирус, критично не много – у нас в стране их практически несколько человек».
Неувязка сетевой заболевания заинтересовала докторов еще в 1994 г. Тогда южноамериканский психиатр Кимберли Янг расположила на сделанном ею сайте особый вопросник и получила около 500 ответов, авторы 400 из которых были признаны, согласно разработанным г-жой Янг критериям, интернет-зависимыми.
В конце 90-х в США и Европе открылись первые консультативно-психотерапевтические службы по проблематике IAD (сокращенный термин Internet Addiction Disorder – «зависимость от Интернета»). В эти же годы вышли первые монографии по данной проблеме.
Кимберли Янг приводит четыре признака зависимости от Интернета: - навязчивая потребность проверить электронную почту, - постоянное желание очередного выхода в Сеть, - жалобы близких на то, что человек проводит слишком много времени за компьютером, - их сетования на растущие расходы на Интернет.
Один из первых психиатров, обративших внимание на это явление, Марк Гриффитс, делит интернет-зависимых на две группы: - Аддикты (зависимые) 1-го порядка чувствуют себя в приподнятом настроении во время игры или пребывания в чате. Компьютер для них – средство получить социальное вознаграждение. - Аддикты 2-го порядка используют компьютер для бегства от серьезных проблем в своей «невиртуальной» жизни. Однако это деление весьма условно.
Согласно результатам исследований психологов, в большинстве случаев интернет-зависимые проводят время в чатах, форумах и дневниках (37%), режутся в он-лайн игры (28%), участвуют в телеконференциях (15%), проверяют почту (13%). И совсем небольшой процент людей пользуется Сетью по прямому назначению – для выуживания необходимых справок и новостей.
Установлено, что подавляющее большинство больных (91%) пользуется в Сети сервисами, связанными с общением. Но вот вопрос: чем отличается общение вживую от общения по Интернету? Нет ничего плохого в том, что человек знакомится в Сети, подбирая новых друзей по общим интересам. По мнению психиатров, тут есть четкая аналогия с алкоголизмом. Если человек принимает стопку с друзьями, то какой он алкоголик?
А вот если начинает выпивать в одиночку – это прямой путь к болезни. Точно так же нельзя назвать зависимым человека, сидящего за монитором с приятелем или девушкой, с которыми приятно проводит время и вне компьютера. Даже не каждый геймер, вопреки распространенному мнению, зависим. Если подросток режется в игрушки с друзьями, а потом идет играть с ними же в баскетбол – это вполне здоровый человек. Так что в основе интернет-зависимости почти всегда лежит одиночество, отсутствие других вариантов времяпрепровождения.
«Несколько часов в день посвящаю ведению дневника в «Живом Журнале», – говорит одна из пациенток доктора Есаулова москвичка Елена. – Но странное дело: как бы говоришь с людьми, делаешь им комплименты, рассуждаешь на философские темы, а когда встаешь из-за компьютера, в голове пустота. И еще острое сожаление о потерянном времени».
Главенствующим фактором, с помощью которого интернет-зависимость получила такое широкое распространение, является анонимность в Сети. Люди, обычно, не называют своего настоящего имени, предпочитая клички-«ники». Психологи считают, что человек в Сети сбрасывает свою социальную маску и остается «в чем мать родила» – со всеми фобиями, комплексами и тайными влечениями.
С другой стороны, пользователь может подобрать себе какую угодно маску – беззубая старуха может строить глазки подростку, изображая невинную маргаритку, юный очкарик изображает из себя зрелого мужа, наводя страх на оппонентов по форуму.
А есть ли иммунитет против интернет-эпидемии, спрашивают Новые известия? Медики уверены, что существует врожденная предрасположенность к сетевой зависимости. Разумеется, ребенок не терзает компьютер в утробе матери. Однако такие черты характера, как скрытность, замкнутость, физическая немощь, имеют как социальный, так и генетический характер.
Обычно, киберзависимый человек – это ранимый интроверт, страдающий фобиями, неуверенностью внутри себя и оттого ищущий безопасного общения. Главная привлекательная черта дружбы с компьютером – он позволяет мгновенно уйти от реальности, от эмоциональных проблем, даже от серьезных житейских сложностей (обилие работы, трудности в учебе, внезапная безработица, семейные неурядицы). Всех зависимых отличает раздвоение личности. Можно сказать, у каждого есть виртуальный двойник. И каждый терпит поражения в реальном мире.
В лечении интернет-зависимости главное – доказать человеку, что живое общение привлекательнее виртуального. Вырвать человека из Сети, приобщить к другим интересам – задача вполне разрешимая. Но если не заниматься исправлением глубинных причин его поведения, вполне возможно окажется, что взамен изгнанного беса придут семь новых, более коварных. Вырвавшийся из Сети может, например, удариться в пьянство, подсесть «на иглу» или вступить в тоталитарную секту.
Борьбе с киберзависимостью психологи мира уделяют все большее внимание, отмечает издание. В почти всех странах созданы специальные реабилитационные центры, правда, небольшие и довольно дорогостоящие. Так, в клинике, недавно открытой в Амстердаме, сутки пребывания обходятся в 500 евро. Намного дешевле курс лечения обойдется в Пекине – 48 долларов за день. Правда, и ситуация там другая: в КНР интернет-зависимость признали национальной проблемой.
И методы борьбы со слишком активными пользователями народного Интернета Китая радикальны – принудительное, а не добровольное лечение. Сроки исцеления внушают оптимизм – всего две недели приема лекарств, психотерапии и… физических упражнений.
Причем упор сделан именно на последний метод: ведь большинство пациентов привыкли засыпать и просыпаться перед монитором и никогда не делают зарядку. Вот врачи и пытаются восстановить нормальный режим дня.
